Карусель в Чезенатико

Однажды в Чезенатико появилась на берегу моря карусель – шесть деревянных лошадок и столько же красных, довольно облезлых автомобилей – для ребят с более современным вкусом. Невысокий человек вручную раскручивал карусель. Он был маленький, хмурый, худой и лицом походил на тех людей, которые день едят, а два нет. Словом, это была не бог весть какая карусель, но ребятам она, должно быть, казалась намазанной медом, потому что они так и тянулись к ней, упрашивая родителей покатать их.

– Да что она, в самом деле намазана медом, что ли? – удивлялись мамы и предлагали ребятам: – Давайте пойдем смотреть дельфинов в канале! Или сходим в кафе, где есть кресла-качалки!
Но где там! Ребятам подавай карусель, да и только!

Как-то вечером один старый синьор посадил своего внука в красный автомобиль, а сам тоже поднялся на карусель и сел на деревянную лошадку. Ему было неудобно сидеть на ней – ноги у него были длинные и волочились по земле, и синьор смеялся. Но едва карусель закружилась… Что за чудеса! Старый синьор в одно мгновение оказался выше самого высокого небоскреба в Чезенатико, и его лошадка поскакала по воздуху прямо к облакам. Синьор посмотрел вниз и увидел сразу всю Романью – провинцию, в которой он жил, – затем всю Италию, а потом и все Землю, которая удалялась куда-то под цокот копыт его лошадки. Скоро она стала походить на маленькую голубую карусель, которая кружилась и кружилась, показывая один за другим свои материки и океаны, словно нарисованные на глобусе.

– Куда же мы едем? – удивился синьор, как вдруг увидел своего внука. Тот сидел за рулем красного, довольно облезлого автомобиля, который превратился теперь в космический корабль. Затем он рассмотрел и остальных ребят. Они спокойно и уверенно правили – кто рулем, а кто вожжами. И все мчались по своим орбитам, будто искусственные спутники.
А человек, который раскручивал карусель, был уже ух как далеко! Но снизу еще доносилась заигранная популярная песенка, под которую крутилась карусель.

«Тут, пожалуй, не без колдовства! – решил старый синьор. – Этот человек, наверное, волшебник! – И спустя немного еще подумал: – Если мы облетим вокруг Земли, пока звучит эта песенка, то, пожалуй, побьем рекорд Гагарина…»

В это время небесный караван пролетал над Тихим океаном со всеми его островками, а потом над Австралией со скачущими кенгуру, над Южным полюсом, где миллионы пингвинов стояли, задрав кверху головы. Сосчитать их не было времени, потому что на их месте уже появились американские индейцы, сигналившие дымом костров, а затем небоскребы Нью-Йорка, а потом еще один небоскреб – в Чезенатико. Музыка умолкла. Старый синьор изумленно оглянулся по сторонам: он снова сидел на видавшей виды тихой карусели, в родном городе, на берегу Адриатического моря. Хмурый, худой человек медленно и осторожно – чтобы не было резких толчков – останавливал карусель. Старый синьор, пошатываясь, сошел на землю.

– Скажите… – обратился он к хмурому человеку. Но тому некогда было слушать его. Другие ребята уже уселись на лошадок, в машины, и карусель отправлялась в новое кругосветное путешествие.
– Скажите… – снова смущенно заговорил старый синьор.

Хмурый человек даже не взглянул на него. Он раскручивал карусель. И вот уже замелькали веселые лица ребят, которые искали глазами своих пап и мам, стоявших у карусели и ободряюще улыбавшихся.

«Волшебник он или не волшебник, этот полунищий человек? А эта смешная машина, что крутится под звуки заигранной пластинки, волшебная карусель. Ладно, – решил старый синьор, – лучше я никому не буду говорить про это. Еще посмеются надо мной, скажут: «Разве вы не знаете, что в вашем возрасте опасно кататься на карусели – может закружиться голова?!»